Ухожу.

Ухожу.

Ты это...возвращайся!

У зайца уши – нет длиннее,
А хвост такой короткий.
Жираф родился с длинной шеей,
Ну, а козел – с бородкой.

С рожденья зебра – полосата,
А ежик – весь колючий,
Верлюд всю жизнь живет горбатым,
А скунс – весьма... пахучим.

Гадюка родилась безногой
И вынуждена ползать,
И восемь ног - у осьминога, -
Такие вот курьезы.

Ты видишь – все они различны,
А все ж не унывают
И чувствуют себя отлично,
Чего и вам желают.

Их было много – золотистых ливней,
Сверкала струй витая паутина,
И мы смотрели в окна неотрывней,
Чем на огонь – сидящий у камина.

И были так светлы потоки влаги,
И желоба – поющи и отлоги,
И непролазны тёмные овраги,
Неразличимы – контуры дороги.

Июль сиял. Осклизлые откосы
Свой бурый глянец подставляли свету,
И без зонта, простоволосы, босы,
Мы выходили радоваться лету.

Лохматый сад, как мокрая собака,
Тряс ветками, разбрызгивая воду,
И ни намёка не было, ни знака,
Что время переделает погоду.

Мы календарь небрежно обрывали,
И не взглянув, какая нынче дата,
И вряд ли хоть на миг подозревали,
Что это лето кончится когда-то.

Счастливые, чумазые, как черти,
Промокший хлам бросая на пороге,
Мы веровали в лето, как в бессмертье,
И сами были вечными, как боги.

Но где-то выше всё уже решалось
Тем, кто легко листал за датой дату:
Жизнь совершалась – то есть продолжалась.
Мы продолжались. Лето шло к закату.

Но тот кусок прижизненного рая
Мы заучили, как стихотворенье,
И всё твердим, покуда, догорая,
Огонь, как дождь, приковывает зренье.

Не понятно!!!

Я вернулся.